Дорогой Александр Михайлович!
Да за что ж Вы меня так? И на “Вы” и по имени-отчеству и “многоуважаемый”?! Разве Вы забыли, что знали меня с шестилетнего возраста, что давали мне сначала учебники по истории, потом хорошие монографии, а потом обучили философии так, что я сдал кандидатский минимум без дополнительных занятий? И ведь мы с Вами гуляли, ходили в Жохово, ездили на лодке и Вы со мною беседовали и я стал вполне культурным человеком, которому в Университете осталось только овладевать специальностью! Я так обрадовался, когда узнал от Виктора[4], что Вы живы, и я надеялся получить от Вас хоть несколько теплых слов. Ведь я Вас люблю ничуть не меньше, чем 40 лет тому назад.
Конечно, я теперь доктор исторических наук и автор 60 работ, но ведь это не причина, чтобы считать меня зазнавшимся кретином. Да и это положение далось мне таким трудом и такими лишениями, что я теперь еле жив, хотя” не прекращаю работать. Конечно, мне очень интересны Ваши работы и по музыке, и по диамату, потому что я помню их рассвет и первые взлеты. Очень я рад, что Ваши педагогические способности получили вознаграждение от начальства. А ведь я так отчетливо помню уроки в 8 классе, где Вы мне вкатили “неуд” с мотивировкой: “Полное непонимание западничества и славянофильства”. И правильно; никакого понимания у меня тогда не было.
Вероятно, Вы не знаете, что я вернулся только в 1956 году и пришлось мне солоно. Никакой поддержки я не встретил, а хуже всего со мной обращались филологи-литературоведы. Они точно мне мстили за то, что им нравились папины и мамины стихи. Долго я -работал библиотекарем, пока не защитил докторскую, а потом перебрался в географию, подальше от филологов. Там сейчас и обре-таюсь. Скоро выйдет моя большая книга “Древние тюрки” и если разрешите — пришлю ее Вам. К сожалению у меня кончились оттиски работ, которые могли бы Вас заинтересовать; напр. о “Слове о полку Игореве” — почему оно было написано не в XII, а в XIII веке.
Большой привет Марии Сергеевне, которая, надеюсь, меня помнит, ибо я был на Вашей свадьбе, Марине Александровне, которую помню, и Лелю, с которым мы помним (наверно) друг друга[5].
Ваш верный ученик и искренний друг (подпись).
P. S. Мне очень, очень жаль, что моя тетка в 1947 году не дала возможности мне с вами спокойно поговорить, а затем сплавила меня из дому. Я до сих пор не могу понять ее эгоизма и жестокости. Ну, да de mortius aut bene, aut nihil[6].
Дорогой Учитель, Александр Михайлович!
Ваше письмо несколько рассеяло то тяжелое настроение, которое принесло мне Ваше первое письмо. И вот — телепатия: я это время все вспоминал Вас с тяжелым беспокойным чувством, словно ощущал Вашу болезнь. Умоляю: поправляйтесь, кроме семьи у Вас есть еще преданный ученик — Левка. Вы достаточно подробно объяснили мне, что у Вас были основания опасаться нашего здорового, простого хамства, не того хамства, которое нам нужно, а того, с которым невозможно бороться.
Нет, моя биография сложилась так, что это качество во мне не возникло. 14 лет Сибири учат человека уважать истинные ценные качества: ум, доброту, стремление к мысли, любовь к прекрасному и справедливому, тому, что присуще природе человека, а не занимаемой должности.
Вы считаете меня “крупнейшим ориенталистом”. Это не совсем так. Хотя у меня довольно много напечатано и по-русски, и на других языках, я скромный научный сотрудник Географического института при Университете. Нет у меня ни машины, ни дачи, ни телевизора, а есть маленькая комната в коммунальной квартире и зарплата, на которую я существую. А известность не приносит доходов; даже гонораров за научные статьи у нас не платят. В этом году я женился, а до тех пор жил одиноко, развлекаясь, главным образом, общественной работой в Географическом обществе. Там удалось наладить интенсивную научную жизнь. На днях я вышлю Вам бандероль с нашими “Докладами” и мою диссертацию “Древние тюрки”, а “Хунну” и “Историю хазар”, к сожалению, достать невозможно[7]. У нас тиражи маленькие, потому что научные книги не расходятся за 2–3 месяца, но зато они через год-два превращаются в библиографические редкости. А библиотека на дом выдает книги строго на срок. Попробуйте написать в “Востокиздат” (Москва, Армянский пер., 2) по поводу “Хунну”. Авось у них есть аварийный запас. А “Историю хазар” даже для заграницы купить невозможно. Надеюсь, что “Древние тюрки” отчасти компенсируют утрату “Хазар”, т. к. примерно треть книги Артамонова (с VI по VII вв.) у меня описаны тоже, но с учетом новых данных.
Теперь об эфталитах. Это совсем особый народ, близкий к афридиям. Я считаю их связанными с центрально-азиатской белой расой, называвшейся “ди” на юге и “динлинами” на севере. Эту белую расу, особую и отличающуюся от арийцев, открыл Грум-Гржимайло, изучавший и сопоставлявший китайские источники. Сейчас его взгляд подтвержден археологическими находками в Минусинской котловине.
Вас наверно удивляет, почему я стал географом. Я работаю на стыке истории с географией и из статей, которые я Вам вышлю. Вы увидите постановку вопроса.
Привет Марии Сергеевне.
Искренне преданный ученик Ваш, из которого ничего бы не вышло без Вашей помощи и наставлений.
Лева.
P. S. Вы всю жизнь мне говорили “ты”. Разве забыли?
Милый Александр Михайлович!
Наконец-то Вы заговорили со мною тем единственным тоном, который должен быть между Учителем и учеником. Ваше письмо обрадовало и утешило меня, ибо выше славы и известности я ставлю верность своим симпатиям. Да, сейчас у меня известность широкая, мои работы печатаются в разных странах, но я все тот же — тихий и усердный историк, скромно живущий в маленькой комнате коммунальной квартиры и ездящий на трамвае в Университет. И должен сказать, что эта жизнь мне очень нравится, потому что я нахожу удовольствие в своих занятиях и оно гораздо многограннее и чище “красивой жизни”.
Очень обрадовало меня, что Вы прочли “Тюрок”, а то мне казалось, что книга получилась сухим справочником. Но теперь я пишу еще одну книгу, посвященную X–XII вв., продолжение “Тюрок” и предварение “монголов”, а по форме напоминающую “Хазарию”, только без беллетризации. Эту книгу я должен сдать осенью, выйти она должна в будущем году и я надеюсь, что она заинтересует Вас больше, т.к. каким-то боком будет задета средневековая история, а также Византия и Русь. Ведь в “Тюрках” самым большим камнем преткновения была экзотичность сюжета. Хронология мешала преодолению и привязке описываемых событий к уже известным, т. к. повествование -обрывается на 861 году. Зато следующий период, хотя и беднее источниками, но перспективнее, т. к. можно применить панорамную методику, которую я изобрел.
Самая большая трудность писания истории не в освоении материала. Несмотря на пробелы в моем образовании, связанные со слишком долгим отсутствием (я вернулся только в 56 г.), я наверстал в отношении эрудиции. Но вот синтез… Для того, чтобы книгу читали, надо открыть себе жилу и переливать кровь в строки. Чернилами историю не напишешь. И вот я еле жив, зато, кажется, мои книги будут жить.
Пожалуйста, напишите мне хоть несколько слов о моих этнологических докладах. Я сам их ставлю выше “Тюрок”.
Искренне преданный Вам Лева.
Привет Марии Сергеевне. Leon.
Л. Н. Гумилев — А. М. Переслегину 30 апреля 1968 г.
Милый Учитель мой! Александр Михайлович!
Спасибо за письмо и открытку. Конец года мешает мне сосредоточиться и написать большое письмо[8]. Простите! О семитизации Рим-ской Италии и Цезальпийской Галлии в I–III вв. писал Моммзен в V томе “Истории Рима”. Латины почти вымерли, а сирийские христиане образовали колонии, напр. в Медиолане, и размножились. Так совершилась смена этноса при сохранении этнонима.
Сейчас пишу книгу о “царстве Пресвитера Иоанна”, которого не было[9]. Получается забавно. Мечтаю, чтобы Вы прочли.
Обнимаю Вас и прошу передать привет Марии Сергеевне. Лева.
Л. Н. Гумилев — А. М. Переслегину 30 декабря 1968 г.
Дорогой Учитель, милый Александр Михайлович!
Поздравляю Вас и Марию Сергеевну с Новым Годом. Желаю здоровья. Хочу поделиться с Вами моей большой радостью. Закончил я третью часть моей “Степной трилогии” — “Поиски вымышленного царства” т.е. царства Пресвитера Иоанна (861–1312). Получился скорее трактат, нежели монография, но так будет интереснее. И еще, сдал в журнал “Природа” огромную статью: “Этнос и этногенез как явление природы”[10]. Приняли! И то и другое родилось из наших бесед, когда Вы уделяли глупому мальчишке столько времени и внимания. С 1928 г. моя мысль работала, будучи толкнута Вами. Сейчас я стар и в остром переутомлении от сверхнапряжений, но передо мной все чаще встают картины детства и Ваш светлый образ. Обнимаю Вас. Лева.
Л. Н. Гумилев — А. М. Переслегину. 1 августа 1969 года.
Дорогой Александр Михайлович!
С большим запозданием отвечаю на Ваш вопрос, но по уважительной причине: ибо только сегодня узнал сам. Корректура “Попа Ивана”[11]ожидается в конце сентября: значит, тираж может быть в январе 1970 г. Это оптимальный срок. Если Вас интересуют мои специальные статьи — напишите. У меня есть большая статья об эфталитах[12] и вот-вот будет о средневековом Тибете[13]. Это не очень интересно, но пока до “Попа Ивана” может скрасить досуг. Сердечный привет Марии Сергеевне.
Обнимаю Вас. Лева.
Л. Н. Гумилев — А. М. Переслегину Декабрь 1970 г.
Дорогой Учитель мой Александр Михайлович!
Если бы Вы только знали, как я благодарен Вам за письмо по поводу моей книги. Вы мыслите исторически на таком высоком уровне, что мало есть у нас равных Вам. В этом-то и моя беда. Вы меня научили понимать и чувствовать историю, а мои коллеги не удо-стоились милостей Клио. Поэтому я живу одиноко и беседовать об истории мне почти не с кем.
В письме вы упомянули, что монголофилия — ошибка равная монголофобии. Верно, но я имел в виду другое: равноценность оригинальных этнических систем при их непохожести друг на друга. Напр. монголы считали нормой коллективную ответственность, так как всегда могли сменить хана на другого, за исключением короткого периода объединения Степи (1206–1261). А европейцы были вынуждены терпеть своих герцогов, ибо им податься было некуда. Но зато они не собирались отвечать за проделки феодалов. Монголы этого понять не могли и винили в убийстве послов всех подданных князя. А те удивлялись, почему их наказывают за то, что сделал князь, который им самим надоел. Вот смысл моей идеи: нельзя подходить с мерками этики одной культуры — к другой. Это требование равного уважения ко всем этническим группам. Увы, столь скромное соображение звучит как парадокс. Не то, чтобы со мною вступали в спор (это было, но в диспутах я побеждаю), а просто не ставят моих сообщений в научных институтах, объясняя это тем, что победить меня в споре по истории невозможно, а соглашаться не хочется.
Ваш отзыв на мою книгу — оазис в пустыне молчания.
Поздравляю Вас и Марию Сергеевну с Новым годом, Ваш верный ученик Лева.
P. S. Пожалуйста, скажите Виктору Анкудинову, чтобы он на письмах писал обратный адрес, дабы я мог отвечать. Не писать же: “Домик против бульвара”?!
Leon *
* Орфография и пунктуация писем Л. Н. Гумилева — авторские.
[1] В декабре 1986 года Л. Н. Гумилев выступил в Центральном Доме литераторов (Москва) с сообщением “Историко-географическая связь ландшафта Бежецкого края с литературным творчеством”. Отрывок из выступления опубликован в статье Е. Степанова “Вторая родина” в журнале “Наше наследие”, 1989, № 3, с. 93.
[2] Сенин С. И. Этo яблоки из Бежецка… // Живя в чужих словах. Воспоминания о -Л. Н. Гумилеве. СПб., 2006. С. 59–63.
[3] Автографы Л. Н. Гумилева на оттисках журналов и книг: “История СССР”, 1969, № 3; “Народы Азии и Африки”, 1969, № 3; “Страны и народы Востока”. Т. VIII, 1969; “Русская литература”, 1972. № 1. (Из архива Переслегиных.)
[4] Виктор Семенович Анкудинов — школьный друг Л. Н. Гумилева.
[5] Мария Сергеевна — жена А. М. Переслегина, Марина Александровна, Лель (Лев Александрович) — дети Переслегиных.
[6] О мертвых либо хорошо, либо ничего. (лат.)
[7] Л. Н. Гумилев упоминает книги: Древние тюрки (М., 1967); Хунну (М., 1960), История хазар (правильно — “Открытие Хазарии”). М., 1966.
[8] Речь идет о конце учебного года.
[9] Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970.
[10] Гумилев Л. Н. Этногенез и этносфера. “Природа”, 1970, № 1–2.
[11] Речь идет о книге “Поиски вымышленного царства”.
[12] Гумилев Л. Н. Эфталиты — горцы или степняки? // Вестник древней истории. 1967. № 3.
[13] Гумилев Л. Н. Величие и падение древнего Тибета // Страны и народы Востока. VIII. М., 1969.
