Два года назад у меня был Сергей Владимирович Дедюлин (журналист «Русской мысли») и Роман Тименчик — историк. Р. Т. был в Слепневе и много мне рассказывал про имение и окрестности. Они у меня пересняли много фото, и я думала, что это пойдет для музея в Слепневе...
Спасибо за план (схема) Тверской губернии Бежецкий уезд (так мы называли) — я нашла Борисково и Слепнево. Спасибо тоже за словарь [6], но что это за маленький дом? Боюсь, что Борисково уничтожено.
Шлю Вам три фотографии с объяснениями — то, что я знаю через маму, папу и Д. Бушена [7]. Надеюсь, что Вы все получите — пожалуйста, напишите мне, и я смогу Вам послать другие фото, если Вас интересует.
Простите мои ошибки, но я училась во французских гимназиях, и если говорю по-русски, то плохо пишу.
Мой муж француз, но так любил мою маму и все, что русское, что мечтает когда-нибудь приехать в мою бывшую родину. Но мне грустно увидеть все без мамы... Желаю Вам всего лучшего и поздравляю Вас за Ваш интерес к прошлому!..
Многоуважающая Вас Ольга Николаевна Никэз (рожденная Оболенская).
На конверте: 170033 Тверь, Волоколамский пр., д.33, кв.30. Д.В. Куприянову. URSS. На обороте: Expediteur: M-me Paul Nicaise. 10, rue de Rimusat. 75016. Paris, France. 2 марки. Штемпели: парижский — 11.12.91; тверской (Калинин) — 11.01.92.
Дополнение в письме — пояснения к трем фотографиям.
БОРИСКОВО. Тверская губерния. Бежецкий уезд. Фото 1915 года. Был построен в 1831 году. Внизу был очень большой салон, где давались балы. И большая библиотека, где находились старинные книги и картины. Мебель из карельской березы и красного дерева. Все было уничтожено большевиками. Было приблизительно 14 комнат. Стиль дома — Палладио с колоннадами.
БОРИСКОВО было построено после того, как первый дом 18-го века сгорел — он был одноэтажный, большой, П-образной формы, с чудной мебелью 18-го века. Кроме одного чудного шкафа 18-го века, все пропало — это мне рассказал Д. Бушен. Он жил в Борискове еще в 1915 году. Имение принадлежало 6 братьям Кузьминым-Караваевым (были все пажи).
Дмитрий Дмитриевич К.-К. — был при Великом князе Сергее Михайловиче — артиллерийский генерал. Был часто принят у Государя. Большой патриот.
Владимир Дмитриевич К.-К. — Паж Государя. Участвовал в Думе. В 20-х годах приехал в Париж. Его сын Дмитрий был женат на будущей Матери Марии (Елизавета Юрьевна).
Александр Дмитриевич К.-К. — (мой дедушка) женат на Констанции Фридольфовне фон Лампе (моя бабушка), две дочки: Ольга Александровна (моя мама) и Мария Александровна, и сын Сергей Александрович, горный инженер. Дедушка был генеральным инспектором путей сообщения.
Аглай Дмитриевич К.-К. — был женат на Анастасии Андреевне, дочери Силиванова, генерал-губернатора Сибири. (Аглай Дмитриевич был закопан живым). Его жена спасла 200 детей беспризорных и вывезла их из России, через Константинополь, на пароходе, и устроила их в Бельгии, где с помощью друзей, американцев и бельгийцев, воспитала их как своих детей (ее обожали и называли «мама»). Всех вывела в люди.
Николай Дмитриевич К.-К. — старший брат, умер очень молодой.
Сергей Дмитриевич К.-К. — младший брат, не был пажом. Умер от сердечного припадка.
Усадьба Борисково, 1915 год, и рисунок Д. Бушена с изображением усадебного дома, того же времени
СЛЕПНЕВО принадлежало двум сестрам Львовым.
Варвара Ивановна фон Лампе (моя прабабушка). Сын Аглай Фридольфович; дочь Констанция Фридольфовна (моя бабушка) — замужем за Александром Дмитриевичем Кузьминым-Караваевым.
Анна Ивановна замужем за С. Я. Гумилёвым (мать Н. С. Гумилёва).
Усадьба Слепнево, 1915 год
Я прибавляю Вам фото, снятое в Слепневе в 1915 году. На лестнице: моя прабабушка Варвара Ивановна, наверху направо под собачкой «Бобиком» (мамина «кинг чарлс»), ниже ее сестра Анна Ивановна. В чепчике мама: Ольга Александровна К.-К., под ней налево — Анна Андреевна Гумилёва (замужем за братом Николая Степановича <Дмитрием>, урожденная Фрейганг), около нее может быть А. Ахматова? (я не уверена). Других не помню [8].
Усадьба Слепнево, группа на лестнице, ведущей на террасу, 1915 год. В перевезенном в Градницы доме эта часть не была восстановлена
Приведу здесь еще одну редкую фотографию Гумилёва, снятую в 1911 году в Слепневе, за тем же столом, который виден наверху, на террасе. Скорее всего, рядом с ним сидит Маша Кузьмина-Караваева. Видимо, она получена была также от О. Оболенской.
Гумилёв на террасе усадьбы Слепнево в 1911 году; рядом с ним — Маша Кузьмина-Караваева (1890-29.12.1911)
Письмо №2.
Париж. 12 марта 1992 г.
Многоуважаемый Дмитрий Васильевич!
Очень была рада получить Ваше письмо с текстом доклада и письмо от музея. Слава Богу, мое не пропало, и я постараюсь еще как-нибудь Вам помочь...
О Борискове я Вас не поняла: дом на фотографии, присланной мной, существует или нет? Говорил мне Д. Бушен, что все вокруг сгорело: конюшни, фермы и т.д., и что во время революции унесли всю чудную мебель, картины и старинные книги — но что дом оставшись, то, что мы называем «рэ де шоссе» приподнятое [9], и 1 этаж — да, этот дом был построен на фундаменте старинного дома 18-го века, который сгорел около 1831-го года; от красивой мебели 18-го века ничего не осталось, кроме 1 или 2 шкафов, которые он сам видел (Бушен).
То, что оставалось от усадьбы Кузьминых-Караваевых в Борисково в 2012 году и сохранившийся кирпичный фундаменте 18-го века
Мой кузен, сын Бориса Владимировича, внук Владимира Дмитриевича, может быть приедет в Тверь, так как он директор модного дома «Нина Риччи». Он был уже в Москве в июне, где он открыл департамент для духов и занимался костюмами для балета (он Кузьмин-Караваев).
Я рада узнать, что вековой дуб стоит, так как моя прабабушка Варвара Ивановна Львова (Лампе) его очень любила, и боялась, что его срубят...
Спасибо за Ваше милое предложение быть нашим «гидом». Но увы, мы с мужем еще не собираемся на такой дальний путь (мы тоже далеко не молоды, мой муж француз — ни слова не говорит по-русски, но всем интересуется, копит наши фотографии и наверное один из тех французов, который настоящий знаток русской литературы. Его имя: Павел Георгиевич Никаз — он без меня не приедет — авиатор во время войны. Был директор финансовый в коммерческих делах.
Знали ли Вы, что у Е. Ю. Кузьминой-Караваевой и у Дмитрия Владимировича была дочь «Гаяна». Она до войны уехала в Россию. Я помню, как она пришла прощаться с моими родителями — но потом мы ничего о ней не слышали — мой кузен Владимир К.-К. мне сказал, что он слыхал, что она давно умерла... Знаете ли Вы что-нибудь про нее? [10]
Нет, мой дедушка Александр Дмитриевич был жив в 1915 году. Он маму провожал в 1919 году на дорогу в «изгнание». Через Балтику, на санках она доехала до Финляндии, где мой отец ее ждал. Дедушка работал в железнодорожном министерстве до 1935 года. Вы сами это пишите в Вашем докладе. В нем маленькая ошибка:
Мама О. А. Кузьмина-Караваева — 1893-1986;
Маша (М.А. К.-К.) — 1890-1912 <29.12.1911>;
Дядя (Сергей Александрович К.-К.) — 1888-1977.
Но это не важно... Где Вы познакомились с Сергеем Ал. К.-К.? [11]
Мой отец Николай Сергеевич Оболенский (1880-1948) был буквально влюблен в Слепнево — семья, образ жизни, давали особенный дух и уют, которые напоминали ему атмосферу романа Тургенева, Чехова или деревню Лариных в «Евгении Онегине» Пушкина. Он мне рассказывал о прогулках и прелестных вечерах, когда семья собиралась вокруг Коли Гумилёва, который рассказывал тут же выдуманные сказки, обаятельные или страшные, и как мама очаровывала своим пением (она была ученицей Прянишникова), и Бушен мне тоже говорил, как она пела в Борискове в этом большом зале, и что у нее был чудный оперный голос — бабушка на рояле ей аккомпанировала. Она была чудная пианистка из консерватории в Петербурге (Рахманинова), кажется, ученица Антона Рубинштейна. Папа тоже рассказывал, как они были дружны с А. А. Ахматовой, и в 1915 году как они ждали новости с фронта и страдали о падении общих друзей. У меня много воспоминаний о нем, но я думаю, что наша парижская жизнь не интересует.
В группе из журнала «Наше наследие» около моей прабабушки Варвары Ивановны Лампе сидит «тетя Саня» — Александра Александровна Лампе, жена сына Варвары Ивановны Ивана Фридольфовича. Фото было снято наверное Констанцией Фридольфовной, моей бабушкой, и мама, Ольга Александровна К.-К. сидит около А. А. Ахматовой, а Маша, М. А. К.-К. по правую руку мамы — между ними, кажется, Миша Лампе, сын тети Сани.
Теперь я буду стараться Вам еще что-нибудь найти — я несколько раз пробовала Вам телефонировать, но ничего не вышло... Желаю благополучия во всем и в новой жизни, которая, надеюсь, теперь станет безопасной. Пожалуйста, передайте привет Надежде Степановне <жена Д.В. Куприянова>.
Прикладываю две фотографии. Одну — группу, которую Вы меня попросили; другой, может быть, у Вас нет: А. А. Ахматова с мамой О.А. Кузьминой-Караваевой? Думаю, это в 1915 году.
В Слепневе, 1911 год. Стоят: Борис Владимирович Кузьмин-Караваев, Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева (будущая мать Мария), Анна Ахматова, Мария Леонидовна Сверчкова; сидят: Мария Александровна Кузьмина-Караваева, Екатерина Владимировна Кузьмина-Караваева (?), Дмитрий Юрьевич Пиленко, Дмитрий Дмитриевич Бушен.
А. Ахматова и О. А. Кузьмина-Караваева, 1915 год
Я читала в двух газетах, что Констанция Фридольфовна написала рассказ, как они последний раз в Слепневе проводили Рождество и приехал Н. С. Гумилёв — может Вы знаете, где я могу это найти? [12]
На конверте тот же адрес, что и в письме №1, штемпель: 16.03.92.
Приложение 2:
письмо М. М. Кралина (Петербург) к Н. М. Иванниковой [13] (г. Железнодорожный, Московская обл.) из Градниц от 10 ноября 1981 года.
10 ноября 1981 г.
Здравствуй, дорогая Нэля.
Очень давно мы не общались. Бывая пару раз в Москве за это время, я всегда звонил тебе и никогда не заставал, а бывал я не подолгу. Теперь обстоятельства жизни моей переменились совершенно: чтобы окончательно не сойти с ума я бросил Ленинград и перебрался в деревню, благо и цель имею хорошую: открыть музей Ахматовой (читай: и Гумилёва) в Градницах. Ты знаешь, наверно, что дом в Слепневе не погиб, а был перевезен в 1935 году в соседнюю деревню Градницы, и с тех пор в нем бушует школа. Но дом еще крепок, хотя от прежних его хозяев остались одни стены, но внутренняя планировка, как признал Лев Николаевич <Гумилёв>, совершенно та же. Я как увидел ту «крутую лестницу», так и влюбился в дом и решил тут остаться, чтобы добиваться музея. У меня задача — за зиму набрать материалов на одну комнату, а именно на ту, в которой жила Анна Андреевна, и летом, с помощью студентов из Мухинского [14], которых мне пришлет Зоя Борисовна Томашевская [15], открыть одну комнату (если будет возможно, наполовину мемориальную) и устроить пока музей при школе. Затем выйти в печать и с предложением в Калининский Обком и в Министерство Культуры РСФСР — учредить новый туристический маршрут — «Ахматова в Тверском крае». Бежецк (где сохранился дом Гумилёвых, в котором умерла Анна Ивановна <Гумилёва> в 42 году — Градницы (основной музей) — Слепнево парк) — Борисково (бывшее имение Кузьминых-Караваевых, в том числе, и Елизавета Юрьевна). Если удастся отвоевать (а в школе всего 57 человек и прикрыть ее несложно), то встает вопрос: чем заполнять все 10 комнат? Может быть, делать его как типичную дворянскую летнюю усадьбу (с подтекстом — Гумилёвых). Или, пока нет нигде музея Ахматовой, собирать здесь все — об Ахматовой. Мне бы хотелось, конечно, устроить июньские «ахматовские чтения» [16], и вообще устроить здесь научно-исследовательский центр по изучению Ахматовой. Но если с Ахматовой мне более или менее ясно, как и где просить материалы, то с Гумилёвым, сама понимаешь, сложнее. Тут я жду твоих советов и помощи. Сейчас хотя бы пришли мне его стихи (какие и сколько можешь) для пропаганды среди местных жителей. Молодежь интересуется, а я на память знаю их не так уж много. А если говорить серьезно, то у кого и что может быть интересного для будущего музея? Мне бы хотя бы взять на учет места хранения вещей (для будущих возможных переговоров). У меня на примете сейчас один Лев Николаевич. Он настроен очень благожелательно и рад помочь, но ведь у него почти ничего нет. А ведь, если серьезно рассудить, то музей Ахматовой можно и должно открыть еще в Фонтанном Доме [17], в Комарове или в Пушкине, но где еще можно открыть музей Гумилёва, как не здесь? Кстати, и музей самого Льва Николаевича тоже надо предусмотреть загодя — он ведь превращается в ученого мировой величины.
Живу я здесь один-одинешинек. Адаптация в новых условиях происходит не без труда: мучительно привыкаю к слишком громкой тишине, по ночам возникает иногда чувство первобытного страха, и от малейшего стука начинает бешено колотиться сердце. Днем скучать некогда, кручусь-верчусь по хозяйству, без женской руки в доме трудновато. Однако мои друзья женского полу, услышав о моем намерении переселиться в деревню, выразили мне свое соболезнование, не выразив ни одна — желания последовать за мной. Дело, очевидно, не в том, что времена декабристок прошли, а в том, что нет и не было тут настоящей любви. Однако же не может быть, чтобы ее не было вообще, поэтому, испытывая здесь временами щемящее счастье одиночества, я все-таки надеюсь на большее. Не откажи в любезности прислать свою фотографию — не для музея, а для стены в моей комнате, хочу, чтобы в ней поселилось побольше добрых лиц. Пиши о себе, как и что. До свидания.
Миша Кралин.
На конверте — адрес отправителя и штемпель: 171950, Калининская обл., п/о Градницы; на штемпеле — Градницы Калиниск. обл. 11.11.81.