Автобиографические заметки Льва Гумилева публикуются по письму его жены Н.В. Гумилевой бежецкому краеведу А.И. Таранич.
Иллюстрации подготовлены слушателям и детской художественной студии им.Чистякова г.Бежецк под руководством М.А.Шведовой и педагогом М.А.Гужиченко в сентябре 2021 года
«Слепнёво и Бежецк – это моя Отчизна, если не родина… Родина – Царское Село. Но Отчизна не менее дорога, чем родина. Дело в том, что я этим воздухом дышал и воспитался, потому я его люблю…»
«Я стал, кем стал, потому что у меня было бежецкое детство…»
Лев Николаевич Гумилёв
Письмо Н.В. Гумилевой к землякам Льва Николаевича, жителям Бежецка
Дорогие друзья, дорогие бежецкие земляки Льва Николаевича Гумилева!
Я была бесконечно счастлива и рада, узнав о вашем внимании и о той чести, которой вы удостоили Льва Николаевича. Лев мне говорил: "Вот после моей смерти узнаешь, как меня будут хвалить, и ругать, любить и ненавидеть, но это хорошо. Самое плохое - не замечать и замалчивать!"
У научных трудов Льва Николаевича была нелегкая судьба: ни одна книга, ни одна статья не проходила без сопротивления недоброжелателей. Но его огромная работоспособность и талант ученого преодолевали все преграды. Даже тяжелая жизнь и болезнь, полученная в тюрьмах и лагерях, не сломили его духа и не смогли помещать её творчеству, посвященному всем великим народам его страны, называемой Россией.
Лев Николаевич очень тяжело переживал распад нашего государства и проникновение к нам западной психологии, чуждой нашему многонациональному этносу. Запад никогда не приносил нам ничего доброго - только расхищение богатств нашей Родины и превращение нас в людей третьего сорта.
Все книги Льва Николаевича, глубоко научные, написанные легким русским слогом, помогут разобраться в происходящих событиях и дадут возможность сегодняшним и будущим патриотам возродить великую, единую многонациональную Россию!
Теперь я прочту выписки из его коротких автобиографических заметок о жизни в Бежецке, где он получил начало своих знаний.
1917 г. - 5 лет. Помню отъезд из Слепнева в Бежецк. Мужики погрузили наш скарб на воз и доставили на квартиру. Меня уговаривали приехать назад, но мне казалось, что передо мной горизонты новой жизни.
1918 г. - В Бежецке мы занимали второй этаж дома. Было просторно. Жили бабушка Варя (старшая), бабушка Аня, тетя Шура (Сверчкова), ее сын Коля с женой и дочерью Маней. Коля уехал на юг и там умер. Умерла Маня.
1919 г. - Жили мы бедно. Надо было самим возделывать грядки на огороде за городом. Я помогал бабушке: поливал и собирал навоз для удобрения. Очень любил книги, но читать не умел. Мне читала бабушка. Шекспира (хроники) и Жуковского я запоминал со слуха. Тетя Шура давала уроки истории и русского языка. Я слушал и запоминал. Рядом жил агроном Танышев с женой и сыном 12 лет. Я их очень уважал. Выучился читать. Первое прочел "Таинственный остров" Ж. Верна. После этого пошло. Больше всего любил читать учебники по истории и рассматривать географические карты. Очень любил я купаться, и сам научился плавать.
1920 г. - Меня отдали в детский сад, но мне там было скучно, что однажды я с прогулки убежал домой, после чего меня оставили в покое. Среди знакомых тети Шуры был петербургский студент историк Александр Михайлович Переслегин, ставший в Бежецке учителем. Я все время старался задавать ему вопросы по истории и он отвечал. Так я учился.
Меня отдали в школу. Друзей я не завел: слишком разными были интересы у читателя Майн Рида и учащего грамоту.
1921 г. - 9 лет. В этом возрасте я выучил гимназический курс истории древней, средней и русской, а также географии, так что мог читать немые карты. Тогда же курс священной истории по учебнику. Освоил Жюль Верна, Майн Рида, Купера. К математике и языкам у меня способностей не было. Больше всего меня интересовала жизнь индейцев, которым я искренне сочувствовал.
Я узнал, что я сирота! Поняв это, я решил - жить надо и применил средство, действующее на меня и поныне: сел читать. Мама приезжала редко.
1922 г. - На лето меня взяли Танышевы на "Опытное поле" Борки в 12 верстах от Бежецка. Я много купался и гулял.
Тогда еще в школах учили историю, и мои одноклассники просили меня давать им дополнительный уроки. Я им рассказывал про Олега и Игоря. Я начал учиться ходить на лыжах и стал играть с соседскими ребятами на улице.
1923 г. - В 4-м классе историю упразднили. Учительница была плохая. Много болел, и весь год для меня смазан.
1924 г. - Это было хорошее лето. Много купался в Мологе. Учился пырять за ракушками с плотов. Дома много занимался с тетей Шурой русским языком и научился писать грамотно. В библиотеке был завсегдатаем. Опять зимой заболел, что не помню даже месяцев начала учебного года. Поправляясь, я прочел, что индейцы уже не те, что они похожи на американцев, и моя страсть к ним пропала.
1925 г. - Поправившись, я стал усердно заниматься, чтобы наверстать упущенное. Весной я сдал экзамены и был этим горд. Осенью бабушка возила меня в город, и мы останавливались у ее племянницы - тети Коти (Констанция), а к маме меня водили. Мама подарила мне рубль, и я купил книгу Луи Жаколио об Африке.
1925 г. - Учиться в 6-м классе трудно, а особенно мне не повезло, что хулиган Колька Москвин решил "драться" со мной. А он пользовался покровительством учителя математики Кирсанова, который говорил "они дерутся". Так что виноват был я.
1926 г. - Вместе с этим я часто болел простудой. Поэтому учиться было трудно. Вместо индейцев я выбрал тему войны турок с европейцами в средние века. Доставал книги и учился. И вторая тема - динозавры. Я выучил теорию эволюции и мечтал о том, чтобы стать палеонтологом, не уясняя себе того, что меня увлекала история, но не людей, а биосферы.
Драки в школе довели меня до исступления, ибо я был один, а у Кольки была шайка, чего учителя видеть не хотели. Тетя Шура это поняла и перевела меня в другую школу, где можно было заниматься, не страшась быть избитым.
1927 г. - Тут я бросил динозавров и занялся историей Тридцатилетней войны, проработав Шиллера. Лето было прекрасным: купанье, прогулки, чтение, но... я прочел так много, что это начало раздражать тетю Шуру, а я постоянно говорил дома об истории, которую она знала хуже меня.
Жестокая желтуха. Поправившись, я увлекся славянами в борьбе с немцами. Выучил историю Польши, прочел хрестоматию по древней Руси.
1928 г. - Началось увлечение философией. Трудно шло. Александр Михайлович Переслегин читал мне по субботам введение в гносеологию.
В школе положение было сложным, ибо началось гонение на людей с "происхождением". Но это еще не "травля", а просто неодобрение. Но тетя Шура требовала, чтобы я исчез с её глаз, хотя я перешел в 9-й класс и должен был кончать школу.
1929 г. - В город я перебрался в апреле 1929 г. Адаптироваться было сложно. На лето вернулся в Бежецк и продолжал занятия философией и литературой.
Дальше идет рассказ о его жизни в Ленинграде - очень сложной, голодной, холодной и трудной. Важно то, что Бежецк для Льва Николаевича был основой всей его последующей научной жизни.
Несколько раз он приезжал в Бежецк, но бабушка умерла, тетушка принимала его холодно. Может быть, и боялась его фамилии, столь одиозной. Но мне он рассказывал о Бежецке с теплотой и помнил только хорошее. Уже в пожилом возрасте ехать сюда ему не хотелось, чтобы не портить впечатление о городе своего детства. Иногда Льва Николаевича навещал в Петербурге его школьный соученик Анкудинов. Лев был бы очень счастлив тем, что земляки не забыли его и удостоили такой чести.
Спасибо вам, дорогие земляки Льва Николаевича!
Наталия Гумилева.