Почернел, искривился бревенчатый мост40
И стоят лопухи в человеческий рост,
И крапивы дремучей поют леса,
Что по ним не пройдёт, не блеснёт коса.
Вечерами над озером слышен вздох,
И по стенам расползся корявый мох.
Я встречала там
Двадцать первый год.
Сладок был устам
Чёрный душный мёд.
Сучья рвали мне
Платья белый шёлк,
На кривой сосне
Соловей не молк.
На условный крик
Выйдет из норы,
Словно леший, дик,
А нежней сестры.
На гору бегом,
Через речку вплавь,
Да зато потом
Не скажу: оставь.
Лето 1916
40“Почернел, искривился бревенчатый мост...” — двухчастное стихотворение, очень крепко скомпонованное. В первой его части, по-видимому, говорится о слепнёвских реалиях трагического 1917 г., во второй — о времени, когда Анна Андреевна приехала в эти края и воспринимала окружающее радостно, со всей необузданной энергией молодости... Картина, скорее, поэтическая, чем конкретно-биографическая, некоторые её детали таинственны или неточны (в 1911 г. Ахматовой было не 21, а 22 года). Интересно, что последняя строфа стихотворения:
На гору бегом,
Через речку вплавь,
Но зато потом
Не скажу: оставь,—
явственно перекликается со строками из слепнёвского стихотворения “Буду тихо на погосте...”:
Будешь, милый, к маме в гости
В воскресенье прибегать —
Через речку и по горке,
Так, что взрослым не догнать.
Это сопоставление даёт дополнительный аргумент в пользу того, чтобы отнести комментируемое стихотворение к числу слепнёвских.
И стоят лопухи в человеческий рост,
И крапивы дремучей поют леса,
Что по ним не пройдёт, не блеснёт коса.
Вечерами над озером слышен вздох,
И по стенам расползся корявый мох.
Я встречала там
Двадцать первый год.
Сладок был устам
Чёрный душный мёд.
Сучья рвали мне
Платья белый шёлк,
На кривой сосне
Соловей не молк.
На условный крик
Выйдет из норы,
Словно леший, дик,
А нежней сестры.
На гору бегом,
Через речку вплавь,
Да зато потом
Не скажу: оставь.
Лето 1916
40“Почернел, искривился бревенчатый мост...” — двухчастное стихотворение, очень крепко скомпонованное. В первой его части, по-видимому, говорится о слепнёвских реалиях трагического 1917 г., во второй — о времени, когда Анна Андреевна приехала в эти края и воспринимала окружающее радостно, со всей необузданной энергией молодости... Картина, скорее, поэтическая, чем конкретно-биографическая, некоторые её детали таинственны или неточны (в 1911 г. Ахматовой было не 21, а 22 года). Интересно, что последняя строфа стихотворения:
На гору бегом,
Через речку вплавь,
Но зато потом
Не скажу: оставь,—
явственно перекликается со строками из слепнёвского стихотворения “Буду тихо на погосте...”:
Будешь, милый, к маме в гости
В воскресенье прибегать —
Через речку и по горке,
Так, что взрослым не догнать.
Это сопоставление даёт дополнительный аргумент в пользу того, чтобы отнести комментируемое стихотворение к числу слепнёвских.