Не оттого ль, уйдя от лёгкости проклятой, Смотрю взволнованно на тёмные палаты? Уже привыкшая к высоким, чистым звонам, Уже судимая не по земным законам, Я, как преступница, ещё влекусь туда, На место казни долгой и стыда. И вижу дивный град, и слышу голос милый, Как будто нет ещё таинственной могилы, Где день и ночь, склоняясь, в жары и холода, Должна я ожидать Последнего Суда.